ГЛУПОЕ СЧАСТЬЕ
Group of five happy friends is running and jumping in sunset light on background of mountains. Happiness and friendship concept

ГЛУПОЕ СЧАСТЬЕ

Сначала они не улыбаются. Потом не переворачиваются. Никак не хотят садиться, отращивать зубы, ползти и, в конце концов, идти. На самом деле, конечно, они всё это могли бы: три невролога, два педиатра, пять или восемь исследований подтверждают, что они достаточно развиты. Просто они издеваются.

Они издеваются и не хотят разговаривать, набирать вес, есть брокколи, использовать по прямому назначению горшок, а не новый папин ботинок. Они отказываются нанизывать кольца на пирамидку, делиться лопаткой с противным мальчиком в шапке с зелёным помпоном и плачут, когда их спрашиваешь: «У тебя было три конфетки, а две мама забрала, сколько конфеток осталось?»

Они изображают, что не умеют застегивать ботинки, надевать куртку и не хотят дружить с милой девочкой Лизой. Они рвут колготки, теряют варежки, с разбегу наступают в лужи — да-да, они просто издеваются.

Ещё они болеют. У них уши, зубы, животы и ещё, извините, педикулез. При этом тяжесть заболевания всегда прямо пропорциональна загруженности родителей на работе. Они нарочно!

Они издеваются и не говорят «р», «ш» и ещё двадцать два звука. Они делают вид, что никак не могут научиться читать, и назло тебе считают лимон овощем, а козу — диким животным.
Они издеваются, когда вопят на всю маршрутку: «Мама, а эта толстая тетя заплатила за два места или за одно?»
Они издеваются, когда, горестно подперев щёку, беседуют с логопедом:
— Ну же, мальчик, представь, что я никогда не видела апельсинов, какие они?
— Да я и сам их не часто вижу.

И когда сообщают воспитателю, что их любимые сказочные персонажи — Нюша, Спанч Боб и Гомер Симпсон, — они тоже издеваются.

Теперь нога у них вырастает на три размера за лето, а руки торчат из новенького комбинезона так, что соседка интересуется: «Ой, какая прелесть! Наверное, это мамочка в детстве носила?» Ну разве это не издевательство?!

Они давно улыбаются, удивительно обаятельно — в ответ на «Что, правда, ничего не задали?» Они прекрасно сидят, особенно за компьютером. За фортепиано — да, никак не даётся пока. Ползают тоже отменно. Впрочем, исключительно в дыре под школьным забором. Виртуозно прибавляют себе конфеты и отбавляют — котлеты. Они уже умеют выливать суп в унитаз, но никак не научатся сливать после этого воду. Кстати, зубы давно выпали, а новые растут сразу с дырками, словно в насмешку.

О, они прекрасно читают, громко и с выражением. К сожалению, не учебник английского, а надписи на заборах. Не только прекрасно выговаривают все звуки, но и с воодушевлением угадывают те, что в телепередачах принято заглушать бимканьем.

Зато теперь они никак не могут отличить соль от ре, а мажор от минора. К тому же, на экзамене сообщают, что автор этой прекрасной оперы — Чуйковский.

Рвут штаны и теряют перчатки по-прежнему, но это уже никого не волнует, потому что особый шик теперь — потерять школьный рюкзак, со всеми учебниками. Про сменную обувь даже и вспоминать не хочется.

Зато они разговаривают. Более того, они делают это постоянно: в машине, за завтраком, на уроках, в театре и даже во сне. Они бесконечно рассказывают несмешные анекдоты и, что ещё хуже, иногда делятся с одноклассниками сюжетом прочитанной книжки: «Да там всё просто: вернулся этот перец из Европы, невеста изменила, и вообще, все обалдели. Ну и чо, он тачку поймал и свалил обратно!»

Они стесняются читать стихи вслух перед учителем, но совершенно не робеют на том же уроке во весь голос признаться в любви противной блондинке со второй парты. Неврологов и логопедов давно сменили русички и математички: дети по-прежнему делают всё, чтобы кто-нибудь отчитал родителей. Верх издевательства — замечание от учительницы по рисованию: «Не справляется с программой!» По рисованию!

И, о ужас, теперь они ходят. От автобусной остановки до дома, в гости в соседний подъезд, в магазин за мороженым, в музыкальную школу через две дороги без светофора. И ослепительно улыбаются, когда родители, теряя природный пигмент и нервные клетки, вопрошают: «Здесь идти пять минут, где ты был полчаса? Ты издеваешься?!»

Но самое страшное, что ты понимаешь: ещё немного — и они уйдут. В соседнюю квартиру. К блондинке со второй парты. Переедут в Австралию или Нижний Новгород. Насовсем. И никто, никто не будет над тобой издеваться! Так, наверное, и появляются на свет вторые, и третьи, и десятые дети, которые снова издеваются и отказываются улыбаться, сидеть, ползать, ходить. Вот оно, счастье!

Александра Довлатова-Мечик

Share via
Copy link