Ей было шесть лет, когда мы впервые встретились на пляже неподалеку от моего дома. До пляжа три-четыре мили дороги, и я езжу туда всякий раз, когда мир начинает сужаться надо мной. Девочка строила, кажется, замок из песка. Она посмотрела на меня, ее глаза были синими, как море.
– Привет,- сказала она.
Я ответил кивком, так как не было настроения отвлекаться на ребенка.
++
– Я строю, – сказала она.
– Вижу. А что это? – спросил я, хотя на самом деле мне было не интересно.
– О, не знаю. Просто нравится чувствовать песок.
Мне понравились эти слова, и я снял ботинки. Мимо пролетел песочник.
– Это радость, – сказала девочка.
– Что?
– Радость. Мама говорит, что песочники приносят нам радость.
Птица пролетела над пляжем.
– Прощай радость, – пробубнил я сам себе, – и привет боль.
Я повернулся, чтобы уйти. Тогда я был очень расстроен. Казалось, вся моя жизнь летит под откос.
– Как тебя зовут? – Девочка не сдавалась.
– Роберт, Роберт Питерсон.
– А я Венди. Мне шесть лет.
– Привет, Венди.
Она засмеялась.
– Ты смешной, – сказала она.
Хотя я был подавлен, я тоже засмеялся и пошел дальше, вспоминая ее звонкий смех.
– Приезжайте снова мистер Пи, – прокричала она. — Проведем еще один радостный день.
После нескольких дней борьбы с непослушными бойскаутами, встреч школьного комитета и маминой болезни, я подумал: «Солнце светит, а я стою мою посуду. Мне нужен песочник». Я схватил пальто и вышел на улицу. Меня ждал переменчивый аромат морского берега. Ветер был прохладный, но я стоял на месте, надеясь ощутить безмятежность.
– Привет мистер Пи, – услышал я, – Хотите поиграть?
– Во что ты хочешь поиграть? – спросил я, хотя почувствовал раздражение.
– Не знаю. Вы выбирайте.
– Может в шарады? – сказал я с сарказмом.
И снова послышался взрыв звонкого смеха.
– Я не знаю, что это.
– Тогда давай просто погуляем.
Я впервые по-настоящему взглянул на Венди и заметил, какое у нее нежное и светящееся лицо.
– Где ты живешь? – спросил я.
– Вон там.
Она показала на ряд летних коттеджей. Мне показалось странным, что люди живут там зимой.
– В какую ты ходишь школу?
– Я не хожу в школу. Мама сказала, что мы на каникулах.
Она все щебетала, пока мы гуляли по пляжу. Но мысли мои были в другом месте.
Когда я уходил, Венди сказала, что провела еще один радостный день. Мне стало на удивление легко, поэтому я улыбнулся ей и согласился с ее утверждением.
Через три недели я снова летел на пляж в близком к панике состоянии. Настроения общаться с Венди не было. Мне показалось, что я увидел ее маму на крыльце и захотел попросить ее оставить ребенка дома.
– Послушай, если ты не против, – сказал я, когда подошла Венди, – я бы хотел сегодня побыть один. Она была необычно бледной и как будто задыхалась.
– Почему? – спросила она.
Я крикнул: – Потому, что умерла моя мама!
И тут же подумал: «Боже, зачем я говорю это ребенку?»
Она ответила:
– О, значит сегодня плохой день.
– Да, – сказал я, – как и вчера, и позавчера и.. просто уходи!
– Тебе больно? – продолжала она.
– Из-за чего больно? – я гневался на нее… на себя, – Из-за ее смерти? Конечно, мне больно!
И я ушел, погрузившись в себя.
Примерно через месяц я снова поехал на пляж, но Венди там не было. Почувствовав стыд и осознав, что мне не хватает ее компании, я пошел к коттеджу, на который она указывала. Я постучал в дверь. Мне открыла измученная молодая женщина с волосами цвета меда.
– Здравствуйте, я Роберт Питерсон. Я соскучился по вашей маленькой дочери и хотел спросить, где она.
– О, да, мистер Питерсон, входите. Венди говорила о вас. Боюсь, я позволила ей мешать Вам. Если она Вам надоедала, пожалуйста, просите меня.
– Вовсе нет.. она прекрасный ребенок, – сказал я и понял, что действительно так думаю.
– Венди умерла на прошлой неделе. У нее была лейкемия. Наверное, она не говорила Вам.
Я упал на стул, чтобы перевести дыхание.
– Она любила этот пляж. И когда попросила приехать сюда, мы не могли ей отказать. Казалось, ей было здесь лучше, она чаще называла дни радостными. Но за последние несколько недель она быстро угасла, – голос женщины дрожал. – Кстати, она оставила вам кое-что. Попробую найти. Пожалуйста, подождите минутку.
Я просто кивнул, хотя ум порывался сказать что-то этой милой женщине. Она отдала мне помятый конверт со словами “Для мистера Пи”, написанными неуклюжим детским почерком. В нем лежал яркий рисунок: желтый пляж, синее море и коричневая птица. А внизу аккуратными буквами было написано: ПУСТЬ ПЕСОЧНИК ПРИНЕСЕТ ВАМ РАДОСТЬ.
Мои глаза наполнились слезами, а сердце, позабывшее чувство любви, открылось. Я обнял маму Венди.
– Мне жаль, мне очень жаль, мне очень жаль, – я повторял снова и снова, и мы вместе плакали.
Драгоценный рисунок теперь висит у меня в рамочке в кабинете. Шесть слов, каждое за годик ее жизни, обращаются ко мне, полные гармонии, храбрости и бескорыстной любви. Это дар от ребенка с глазами цвета морской синевы и волосами цвета песка. Дар от ребенка, который научил меня любить
